Человек преследует волка давно, уничтожает всеми доступными средствами: от травли ядом до истребления с вертолётов. Однако хищник не только выживает в истребительных компаниях, но всякий раз, при малейшем ослаблении борьбы с ним, восстанавливает и увеличивает свои ресурсы.
После пика численности хищника (1940-1950 гг.) при интенсивной истребительной компании и материальном стимулировании состояние ресурсов волка, особенно популяций открытых пространств (европейского тундрового и степного), к концу 1960 гг. сократилось до минимума. Уже в 1960 гг. при хорошем материальном стимулировании за щенка (50 рублей) и недостаточном за родителя (100 рублей) охотники изымали из логова волчат, не пытаясь при этом уничтожать матёрых. Чтобы волчица не покинула гнездовой участок и щенилась здесь на следующий год, жилые норы охотники старались не портить, а раскопанные - аккуратно восстанавливали. Изъятием волчат на юге края Красноярского края занимались даже известные волчатники. Это ремесло для многих чабанов, конюхов и оленеводов было более доходным, чем основная работа. По данным В.В. Козлова за 1966 год в южных районах Красноярского края в общей добыче из 356 лесостепных волков, доля матерых составила лишь 9 особей или 2.5%. При направленном многолетнем (5 лет) изъятии волчат и старении матёрых в последующие 1970 годы было ограничено до минимума воспроизводство популяции лесостепного волка. Изъятие волчат из логовов было эффективным способом сокращения волка даже на Енисейском Севере. На бескрайних таёжных просторах Эвенкии некоторые опытные оленеводы знали места нахождения многих выводков. Например, В. Удыгир из пос. Эконды ежегодно обследовал до 10 логовов.
При общем снижении поголовья волка в России и экономической эффективности его добычи к началу 1970-x заготовки хищника заметно сократились из-за роста затрат. Возросшее стимулирование и активные истребительные меры с привлечением малой авиации позволили в Красноярском крае в 1980-x остановить прирост эвенкийского среднетаёжного волка, сократить до минимума поголовье лесостепного волка на юге Сибири. Однако в 1990-x в период экономических преобразований и передела собственности с прекращением финансирования вознаграждений охотникам за истребленных ими волков борьба с этими хищниками практически прекратилась. Волка охотнику стало невыгодно добывать. При многомиллионном волчьем оброке в денежном исчислении ни губернаторы краев, областей, ни руководители охотничьих ведомств и даже аграрной отрасли, проблемы хищника старались не замечать.
Численность волка в России в этот период достигла уровня послевоенных лет, однако состояние ресурсов некоторых видов диких копытных под совокупным лимитирующим воздействием естественных и антропогенных факторов сократилось более чем в два раза. При недостаточном современном финансировании мероприятий на борьбу с волком и нерациональном использовании выделенных средств в регионах России она проводится стихийно. При этом не учитывается пространственная структура и значимость семейных участков волка в благополучии зимовок копытных .
Современное стихийное регулирование ресурсов волка различными методами по стратегии поголовного истребления неоправданно и экономически неэффективно. Для начала надо установить пространственное размещение выводковых участков семейных пар, затем по ним определить численность волка. Высшие и региональные охотничьи ведомства трубят повсюду о волчьем засилье, но на учёте волка экономят. Ресурсы хищников (сколько нужно) обычно вычисляются в кабинетах по результатам послепромысловых учётов зверей на маршрутах, хотя методика подсчёта следов на второй день прохождения ЗМУ для учёта осторожного волка не подходит вообще. Современная фантастическая численность волка, определённая по результатам зимних маршрутных учётов не согласуется с сокращающейся динамикой численности диких копытных и, конечно, не соответствует ресурсам хищника. Статистический рост численности волка и всё возрастающие убытки госохотфонду и животноводству от его хищничества (как, например, в Забайкалье, Якутии) закономерны и необходимы для выбивания миллионных средств на использование авиации и вознаграждения. За деньги, потраченные на каждого добытого волка (затраты на вертолёт + солидное до 15-20 тыс. вознаграждение) можно год содержать двух егерей-волчатников.
Наиболее эффективным и рациональным методом регулирования поголовья волка следует считать умеренное регулирование в хозяйствах. Оно основано на изъятии из логова выводка или его части без уничтожения семейной пары. Это позволяет сохранять пространственную территориальную структуру семейно-стайных участков и буферные резерваты диких копытных от вторжения и разорения волками-кочевниками. Однако при сильном сокращении численности волка и первых признаках нарушения половозрастной структуры нужно оставлять в логове живым на воспроизводство одного - двух щенков. Иначе могут возникнуть очаги гибридизации волков и собак.
При умеренном регулировании ресурсов хищника может возникнуть этическая сторона проблемы. Например, на Украине под давлением "зелёных" защитников волка был принят абсурдный закон "О запрете изъятии из логова щенков" как негуманный способ охоты. На Украине можно охотиться лишь на взрослых волков, которые уже самостоятельно причиняют урон домашним животным. Тогда, руководствуясь этим "гуманным законом", должен быть, по-видимому, повсеместно запрещён забой только что родившихся ягнят на каракуль в Средней Азии.
Кстати, согласно Правил охоты в России , в том числе и Красноярском крае, волка как "особо ценного зверя" можно добывать лишь в сроки с 15 сентября до 28 февраля. Получается, что летняя охота на логове и по выводкам запрещена. О каком же регулировании ресурсов волка можно говорить, когда чиновники от охоты всё ещё не могут определиться с его статусом.
Семейные пары волка консервативны в выборе места логова и использовании коренных районов обитания. Сезонные изменения размеров и конфигурации семейной территории происходят в основном за счёт зимнего охотничье-кормового участка. Летний выводковый район семейной пары относительно стабилен в границах. Учёт волка должен базироваться на пространственном размещении постоянных коренных (выводковых) участков и их ежегодной занятости.
В сезонной жизни волка выделяется два периода:
Семейный оседлый весенне-летний, когда матерая пара скрытно с большей конспирацией логова, из года в год, на одной и той же коренной территории, зачастую в одних и тех же норах, выращивает свое молодое потомство;
Стайный кочевой осенне-зимний, когда стая из матёрых родителей и прибылых пополняется переярками - волчатами прошлого года, образуя крупную стаю для охоты на копытных зверей и сохранения семейной территории от вторжения чужих стай.
Гон матерых волков на юге Красноярского края проходит с начала февраля, спаривание 20-25 февраля. По окончании гона стая снова ненадолго объединяется для совместной охоты на семейной территории. Но уже в конце марта матерая пара обосабливается от повзрослевших прибылых (подросших волчат) на выводковом участке. В центральной его части (на гнездовом) участке волчица готовит новое логово, расчищает старые собственные или барсучьи норы. Следы её «гнездовой деятельности» - зачистки нор с выбросами на поверхность суглинистого грунта по снегу видны издалека. Волки Приенисейской Сибири из-за низких температур и резкоконтинентального климата повсеместно щенились в укрытиях, хорошо прогреваемых солнцем. В европейской части России с более мягким климатом лесные волки часто выводили щенков открыто в ямках и углублениях под выворотнями . Основной период щенения волчиц на юге Красноярского края проходит в конце апреля, в центральных районах - в начале мая.
Гнездовой участок семейной пары имеет радиус до 1,5 км вокруг основной норы или гнезда. Матёрая волчица может иметь несколько расчищенных старых или вырытых новых нор. Здесь матёрые весной ведут себя скрытно, неохотно отвечают на вой или молчат, практически не охотятся у логова и не оставляют жертв, чтобы не привлекать внимания человека. Для выбора района гнездового участка и устройства логова необходимо сочетание некоторых благоприятных факторов: наличие малопосещаемых людьми "крепких" мест, дренированных сухих почв, пригодных для норения, обилие пищи в радиусе 5 км вокруг логова и водного источника не далее 1 км. Ограниченность мест полностью соответствующих указанным требованиям вынуждает волков Сибири из года в год селиться в одних и тех же лесных угодьях.
В местах с каменистым грунтом, где невозможно рыть нору, а иногда в экстренных случаях при опасности, грозящей щенкам, волчица устраивает логово в пещерах, расщелинах скал, в дуплах и корнях деревьев, в штабелях леса, в кучах хвороста, в раскорчевках по окраинам новых полей, скирдах соломы вблизи леса и т.д. У волков прослеживается консерватизм в выборе логова. Если их не потревожат человек или стихийное бедствие (чаще всего раскапыванием нор или лесными пожарами), то логово используется ими повторно. Даже при полном разрушении нор и многолетнем отсутствии на участке волка, после истребления матерых, вновь расселяющиеся семейные пары роют норы на прежнем гнездовом участке, расчищая старые норы. На северных склонах гор, мрачных, сырых, затененных с высокотравной растительностью волки, как правило, никогда не селятся. На болоте волки роют норы на сухих возвышенных участках островов.
В лесах Приангарья среднетаёжные волки устраивали логова в коротких собственных норах 1.2-1.5 м длиной, в углублениях под выворотнями, в дуплах деревьев, в скальных нишах и пещерах. Охотники обнаруживали логова в щебёночном грунте на солнечных склонах берегов рек в корнях и под выворотнями мощных лиственниц, под искорью упавшего дерева на гари возле ручья, в дуплистых колодинах, в заломах в небольших пещерах и расщелинах скал. В приангарских сосновых борах волки роют норы на солнечных гривах с песчаным грунтом среди подроста молодого соснячка.
В заболоченной местности простые логова находили на островах среди болот под корнями сосен, кедров и елей , даже в расчищенной медвежьей раскопке жилища бурундука и под старым штабелем брёвен в заросшей вырубке. Сложные норы до 5 метров с отнорками встречались в глухих местах среди торфяников, на песчаных откосах сухих островных бугров, в ельниках среди моховых болот.
Волки саянской горной тайги обычно устраивали логова на крутых остепнённых склонах верховьях речек и ключей. Здесь волчица расчищала норы в старых барсучьих, лисьих поселениях или копала собственные. При недостатке мест с дренированным грунтом, удобным для норения, логово устраивалось в небольшой пещере или расщелине скал, в дуплистой лиственичной, кедровой, сосновой, осиновой и др. колодине, под искорью упавшего дерева на гари, возле ручья под выворотнем дерева и даже в штабелях брёвен и складированных кучах порубочного материала.
Волки лесостепей юга Сибири чаще устраивают свои логова среди осинников и березняков, в зарослях акации и шиповника на солнечных склонах самых возвышенных сопок в верховьях речек и ключей в старых барсучьих колониях или в собственно вырытых норах. Норы волков находили в старых барсучьих или лисьих норах по ключам и логам в ленточных сосновых борах берёзовых колках, на песчаных склонах оврагов, заросших кустарником. Волки устраивали логова в нишах под скалами, в небольших пещерках, закрытых на входе густым кустарником, в нагромождении крупноглыбовых камней на крутых солнечных склонах.
На Беллыкском нагорье (Новосёловский, Краснотуранский районы юга края) щенков изымали не менее 50 раз из барсучьих и собственных нор. Обнаруженные здесь 23 логова были устроены: 9 - в пещерах, расщелинах скал, среди нагромождения камней, 4 - в углублениях под выворотнями деревьев, 6 - в дуплах валежин и искорьях павших во время пожара деревьев, 2 - в раскорчевках на окраинах полей, 1 - в отходах порубочного материала, 1 -в старом зароде соломы у кромки леса. Большинство известных нам логовов в лесостепной части Краснотуранского, Идринского, Минусинского и Курагинского районов (п = 27) были в барсучьих (И) или собственных норах (6).
Лесостепные волки Хакасии тоже на 60-70% устраивают логова в барсучьих или собственных норах. Нередко под логово волки используют пещеры, расщелины и ниши под скалами. В пределах Батенёвского кряжа (Боградский и Ширинский районы) одному из авторов известно на девяти коренных участках волков более тридцати их логовов. В основном это норы барсука, лисицы или собственные волчьи норы (21 нора). Четыре логова размещались в пещерах и расщелинах скал. Трижды щенков находили под выворотнями лиственницы, сосны, ели, дважды - внутри мощных сосновых и лиственных колод. Сосновая колода представляла собой выгоревшее внутри дупло - «искорь». В упавшей дуплистой лиственнице волчица выгребла сгнившую сердцевину и устроила гнездо в 4 м от ее корня.
Самка приносит в одном помете от 3 до 8 волчат , которые рождаются совершенно беспомощными, слепыми, с закрытыми ушными раковинами. Прозревают волчата на. 9-11 день. Весь период лактации 5-6 недель волчица находится со щенятами. Она - хозяйка у логова. Кормит семейство матерый, сначала лишь самку, а в июне уже и щенят принесенной добычей или пережеванным полупереваренным мясом, отрыгивая его из желудка. Матерые волки обычно охотятся скрытно по ночам, за пределами гнездового участка не ближе 500 м от логова. Их основной кормовой участок расположен в радиусе 2-5 км вокруг логова. Лишь для подновления мечением границ семейной территории он может удаляться от логова на расстояние 8-12 км. Волки переярки в это время чаще находятся за пределами выводковой территории родителей, не создавая им пищевую конкуренцию.
Выводковый (коренной) район - это постоянное летнее местообитание семейной пары и выводка (радиус до 5 - 6 км), где обнаруживаются останки большинства (более 80%) волчьих жертв. Территориальное размещение выводковых участков в стабильных популяциях относительно постоянное и не зависит от размера выводка и состава стаи.
Волчата растут быстро. В июне их потребность в пище заметно возрастает, на охоту все чаще выходит и самка. В июле волчата уже необычайно подвижны. В это время волчья семья обычно покидает основное логово и перемещаются с родителями по летним норам за пределами гнездового участка. Они активно осваивают семейный коренной район. В районе логова и летних нор волчата играют, разоряют гнезда птиц, ловят лягушек, ящериц, мышей, других мелких млекопитающих. Полузадушенных животных им приносят зачастую родители. С переходом на мясную пищу с середины июня волчата регулярно посещают водопои, набивая к нему от логова тропы. В трехмесячном возрасте к началу августа волчата уже весят до 10-12 кг и достигают роста средней собаки дворняжки. Начинается период обучения молодых на жертву.
В октябре с семьей соединяются переярки, образуя крупную стаю. После установления ледостава и до весны стая переходит на кочевой образ жизни, охотясь на диких животных. Район охоты стаи значительно расширяется. Зиму волки проводят в постоянных поисках пищи в длительных ночных переходах. При этом семья периодично распадается на группы и вновь собирается возле добычи. Как осенью, так и зимой волки активно воют по ночам, сообщая о своем местонахождении. Где бы ни скитались молодые волки, они никогда не теряют связь с волчицей и следуют ее маршрутом. Где остановится волчица, там и соберется семья.
Зимний охотничье-кормовой участок полной семейной стаи лесных волков охватывает территорию от 250 до 500 км2 . Он может изменяться по форме и площади в зависимости от сроков формирования ледостава, наледей, глубины и структуры снежного покрова. Граница участка метится мочой, экскрементами, поскрёбами матёрой пары и постоянно подновляется ими при обходах. Охрана границ охотничье-кормового участка семейной стаи от вторжения пришельцев, регулирование отношения с соседями и не территориальными волками, без непосредственных контактов с ними и поддержание пространственной территориальной структуры, производятся стаями посредством воя и запахового мечения. Вой - составная часть пространственного размещения территориальных волков. Для кочующих групп, пар и одиночек он создаёт замкнутые зоны и обуславливает подчинённый характер их поведения. Семейные стаи оказывают огромное влияние на передвижение волков-кочевников. Чтение запаха меток позволяет этим волкам избегать контакта со стаями. Поэтому их передвижение обычно проходит вдоль границ территории семей или по местам ими неиспользуемым. При встрече одиночек стаи их преследуют и часто убивают. Внутривидовая смертность в стабильных популяциях волка составляет от 12 до 18% . Во многих регионах, где слабо проводилось истребление волка и сохранилась пространственная структура семейных участков матёрые пары, возможно, убивали волков-бродяг больше чем добывали охотники.
Плотность населения диких копытных и их ресурсы снижаются в первую очередь в центрах активности территорий волчьих стай. При постоянном зимнем беспокойстве хищниками копытные постепенно концентрируются по границам волчьих территорий, переходят в буферные зоны, где проходят их основные зимовки. Вдоль границ семейных территорий матёрые волки охотятся редко, чтобы не привлекать остатками своих жертв на собственный охотничий участок нетерриториальных хищников. С уничтожением матёрой пары при хаотичном регулировании волка прекращается мечение границ семейного участка, нарушается общая пространственная территориальная структура "волк-дикие копытные". При этом открывается путь для проникновения к зимовкам копытных волков-кочевников с выраженным хищничеством и расточительством по числу уничтоженных жертв. Они быстро разрушают стабильные зимовки оленей.
Таким образом, стабильное пространственное размещение семейных участков волка содействует благополучию зимовок диких копытных. Поэтому более рационально изымать из популяций волка нетерриториальных (молодых и старых) особей. Умеренное регулирование поголовья волка не только сохраняет от распада пространственную территориальную структуру семейных участков волка, зимовки диких копытных от вторжения и разорения волками-кочевниками, но и снижает урон от хищников. При потере выводка отпадает необходимости его выкармливания до взрослого состояния, при этом размеры хищничеств волка сокращаются в несколько раз . Лесостепные синантропные волки юга края при потере выводка (как временные синантропы) прекращают "травёж" скота. По поводу критической публикации уважаемого В.Г. Юдина, опубликованной в 2013 о правомерности применения понятия "синантропность" для крупных хищников, рекомендуем обратиться к классическому учебнику "Экология животных" Н.П. Наумова для биологов и охотоведов. Синантропными животными (временными синантропами) автор считает животных, "нашедших вблизи человека особую благодатную среду (за счёт питания или устройства жилища) и тесно связывающих своё существование с его деятельностью". После потери выводка матерые пластично меняют синантропную специализацию питания на диких животных.
Регулирование поголовья волка начинается с учёта выводковых участков семейных пар. Их нужно выявить и нанести на карту угодий. Собирается вся информация у охотников и населения о нахождении известных ранее логовов, колоний барсучих нор, о встречах с выводками и их следами, сведения о потраве скота и диких животных, о вое волков и т.д. Информация о выводковых участках стаи картируется, т.е. переносится на ландшафтно-географическую карту местности.
В полевых условиях выводки волков выявлялись на маршрутах по следам их жизнедеятельности или имитацией голоса матёрых волков. Коренные участки волка по первому осеннему снегу в сентябре - октябре можно легко обнаружить по следам выводков волчат. Приблизительное место нахождения логова можно определить по крупномасштабной ландшафтно-географической карте. С половины июля оно уточняется вабой по ответному вою выводка. Два "слухача" в районе предполагаемого логова уходят на 500 метров вперёд и в стороны от опытного волчатника-вабельщика. С наступлением утренних или вечерних сумерек вабельщик имитирует голосом вой матёрого. По направлению ответного воя волчицы и волчат от логова слухачи устанавливают по компасу и отмечает место нахождение выводка на карте.
Изучение и картирование пространственной территориальной структуры волка даёт представление о реальной численности хищника, позволяет грамотно и экономически эффективно проводить её регулирование.
К поиску выводков следует приступать лишь после щенения волчицы, иначе можно вспугнуть ее с логова. Отпечатки крупных размашистых следов матерого волка на грязных лесных дорогах - верный признак того, что волчица уже ощенилась. Логово волков найти нелегко, на его обнаружение чаще уходит несколько дней, а то и неделя. В гнездовой период весной и в начале лета логово можно обнаружить по выбросам свежего грунта из нор или троплением одиночного наследа матёрого хищника после случайных майских ночных снегопадов.
В поиске логова волка нет мелочей. Высматривая следы по раскисшим весенним дорогам и тропам, следует обращать внимание, сколько следов в группе и кому они принадлежат. Если при поиске логова обнаружены следы более двух волков, то эти следы вероятнее всего принадлежат переяркам, а значит, логова в этом месте быть не должно. По безлюдным весенним дорогам волки охотно ходят в попутном направлении, круто сворачивая с нее к логову или к добыче. В направлении сворота самца с тропы следует особо тщательно обследовать южные склоны наиболее возвышенных сопок. Прямой, размашистый след по свежей утренней пороше или росе на траве идет, как правило, к логову. След вечерний, петляющий - скорее всего охотничий, уходящий от логова.
Вблизи логова следует обращать внимание на следы жизнедеятельности матёрых, которые они оставляют на гнездовом участке: кости, клочки шкур жертв, поскрёбы, разработки и зачистки нор, клочки линяющей волчьей шерсти. Признаком близости логова может быть волчий помет. Самец оставляет его кучкой, а самка разваливает. Если учесть, что самка более месяца находится у логова с волчатами и неподалеку оправляется, то частая встреча помета самки говорит о близости логова. Поиск логова производился челночным прочесыванием солнечных южных склонов в истоках многочисленных весенних ручейков.
На обживаемость матёрыми логова указывают свежие следы волчицы, ее линная шерсть на стенках норы и запах псины. Волчата в обнаруженной норе, как правило, затаиваются, однако, если переждать, то уже через некоторое время выдают себя возней или скулением. Не следует раскапывать волчьи норы, они могут использоваться матерыми в последующие годы. Подсвечивая в нору фонариком, малышей можно извлечь из норы по одному: палкой с петлей или крюком на конце, сачком или настороженным мелким капканом. Трудно извлекать подросших волчат из бывшей барсучьей норы с отнорками. Мы их отлавливали в яму-западню (40 на 40 см, глубиной 70 см) с опадной крышкой, вырытой на входе норы.
Профилактика появления в угодьях ООПТ бродячих и одичавших собак не менее важна , чем борьба с волком. Этому явлению способствует бесхозяйственность, неряшливость человека в захоронении отходов животноводства и пищевых, в содержании домашних и пастушьих собак. В периоды низкой численности волка на свалках в окрестностях сёл и городов быстро размножаются бродячие и одичавшие собаки. Сплочённые стаи собак легко добывают диких копытных и их молодняк по глубокому снегу, насту, гладкому льду, загоняя их на отвесные скалы, в ледяную воду, лесные заросли. Сравнительно легко собаки одолевают сопротивление ослабленных оленей. Рыская летом в окрестностях лесах селений, собаки уничтожают телят диких копытных, кладки и выводки птиц.
Отношения волка с собаками, как правило, конфликтные. При благополучии популяций волка собаки для него являются желанной добычей. Однако, при низкой плотности населения волка, нарушенной структуре популяции и распаде стай в периоды размножения возможны дружественные контакты и даже спаривание волков и собак. По данным опроса респондентов одним из авторов в начале 1980-x на юге Красноярского края и в Хакасии было установлено 56 очагов гибридного скрещивания волков и собак. Гибриды быстро освоили экологическую нишу волка. Они успешно охотились на диких и домашних животных, негативно относились к собакам и даже проявляли агрессию к человеку.
В исследованных 44-х очагах гибридизации волков и собак на ООПТ и сопредельных территориях с содержательной о них информацией было зарегистрировано 16 случаев (36.4%) первичной гибридизации, в том числе: волка-самца с самкой - собакой - 10 (22.7%), волка-самки с собакой-самцом - 6 (13.6%о) случаев. В 28 (63.6%) случаях вторичное скрещивание гибридов происходило с волками как восстановительное.
Гибриды относились к собакам как половым партнёрам негативно или нейтрально, при наличии волков они игнорировали собак. Гибриды-самцы иногда спаривались с собаками, но гибриды-самки при наличии волков игнорировали кобелей-собак. Гибридизации волков с собаками обычно возникала в сильно разреженных промыслом популяциях волка. Чаще всего их очаги регистрировали в пределах бывшего ареала истреблённого при целинном освоении степей степного волка - в равнинных и предгорных лесостепных районах Хакасии и юга Красноярского края.
Ведущая роль в гибридизации принадлежит самке-волчице , она идёт на это в отсутствии партнёра сама для продолжения рода и сохранения популяции даже через восстановительное скрещивание. Спаривание волка-самца с бродячей или одичавшей собакой-сукой может происходить в любое время года в период происходящей у неё течки.
Профилактика появления очагов гибридизация волка с собакой заключается:
В упорядочении содержания служебных собак в населённых пунктах, на животноводческих фермах, в ночное время на отгонных пастбищах скота;
В ограничении отловом, отстрелом и пастеризацией численности бездомных бродячих и одичавших собак, через стимулирование охотников вознаграждениями, льготами на право добычи диких копытных;
В своевременной утилизации и упорядочении хранения отходов животноводства и пищевых, исключении доступа к ним собак и волка.
Наиболее эффективными способами истребления гибридов, бродячих и одичавших собак являются отлов их самоловами и отстрел у мясных привад. Приваду заблаговременно выкладывают в окрестностях населённых пунктов или в охранной зоне ООПТ на открытой возвышенной поляне в лесу, в условиях исключающих занос её снегом и удобных для постановки капканов и наблюдений.
Поиск логова гибридов затруднён из-за необычности и скрытности его нахождения, что связано с особенностью их биологии. Обычно хищники его устраивают неподалёку от населённого пункта в любых подходящих для щенения гнездовых условиях. Гибридные выводки находили в старых волчьих, барсучьих и лисьих норах, в расщелинах скал, нишах под скалами, под выворотнями деревьев, в дуплах валежин и искорьях, в отходах порубочного материала, в скирдах соломы и в старых раскорчёвках леса на краю поля, под полом нежилого дома и т.д.
Список литературы
1. Бологов В.П. Волки - жертвы волков / В.П. Бологов, В.В Бологов, А.П. Суворов II Охрана и рациональное использование животных и растительных ресурсов России / Матер. Международ, науч.-практ. конф. (27-30 мая 2010 г., Иркутск)//Иркутск, 2010. - С. 318-322
2. Бондарев А.Я. Волк юга Западной Сибири и Алтая / А.Я. Бондарев - Барнаул: Изд-во Барнаул, гос. пед. ун-та, 2002. - 176 с.
3. Наумов Н.П. Экология животных / Н.П. Наумов - М.: Высш. шк., 1963. - 618 с.
4. Павлов М.П. Волк /М.П. Павлов - М.: Лесн. пром-сть, 1982. - 208 с.
5. Суворов А.П… Волко-собачьи гибриды в бассейнах рек Енисея и Чулыма / А.П. Суворов II Фауна и зкология животных юга Средней Сибири межвуз.// Сб. науч. тр. - Красноярск, 2006. - Вып. 4. - С. 232-243.
6. Суворов А. П. Волк: от истребления к управлению его популяциями / А.П. Суворов II Охота и охотничье хоз-во.-2011. - № 12.- С. 1-3.
7. Филонов К.П. Копытные животные и крупные хищники на заповедных территориях / К.П. Филонов - М.: Наука, 1989.-256 с.
8. Ballard W.B., Spraker T.N., Taylor К.Р. Causes of neonatal moose calf mortality in Southern Alaska // J. Wildlife Manag. 1981. Vol. 45, N 2. P. 335-342.
9. Rogers L.L. Interactions of wolves and black bears in Northeastern Minnesota / L.L. Rogers, L.D. Mech // J. Mammal.- 1981.- Vol. 62.-№ 2.- P. 434-436.
24 янв. 2017 г., 8:33:11От серых хищников экономика России теряет по 10 млрд рублей в год
Приморье24. Ежегодный урон экономике России, в частности, сельскому хозяйству от нападений волков превышает 10 млрд рублей. По оценке экспертов, популяция хищников превышает 50 тыс. особей - это в два раза выше их желательной численности.
Шкурный интерес
Российские регионы можно условно разделить на три группы. Первую составляют те субъекты РФ, для которых проблемы с волками, к счастью, неактуальны - серых хищников там немного, и порой они сами находятся под охраной. К примеру, на Кузбассе в 2015 году насчитывалось только 16 волков, а в 2016 году и вовсе не нашли ни одного. "Так как численность их нулевая, то и разрешений на их отлов не выдавалось", - сказал начальник департамента по охране объектов животного мира Кемеровской области Павел Степанов. Не донимают волки и жителей Омской области - там на весь регион лишь чуть больше ста хищников. Нет с ними проблем и на Сахалине.
А вот те регионы, где волк - не редкость, а суровый враг, входят в оставшиеся две группы. Все эти регионы страдают от хищников и ежегодно теряют миллионы рублей. Но для одних характерно финансовое поощрение охотников, которые добывают хищников и, тем самым, регулируют их численность. Для других, напротив, свойственен рост волчьих стай, которые не сдерживают, поскольку средств для этого в региональных бюджетах нет.
Так, Якутия за год потеряла от нападений хищников более 600 млн рублей: в 2016 году звери уничтожили в республике более 6,8 тыс. оленей и 140 лошадей, из-за чего в оленеводческих хозяйствах отмечают значительное снижение поголовья. В свою очередь охотники при общей численности волков примерно в 12 тыс. особей добыли 812 хищников, что на 15% больше, чем годом ранее. "В Якутии работают 40 бригад волчатников. Концерн "Сахабулт" принимает от охотников шкуры волков по цене 20 тыс. рублей за одну взрослую особь", - уточнили в управлении охотничьих ресурсов республики.
На Камчатке, где также действует программа премирования охотников за добычу волков, в 2017 году решили увеличить ее финансирование в два раза. "Премия за одного отстрелянного волка составит, как и прежде, 30 тыс. рублей. Однако если в предыдущие три года на отстрел 46 хищников выделялось по 1,38 млн рублей, то в 2017 году будет выделено 2,25 млн рублей на отстрел 75 животных", - рассказал руководитель отдела разрешительной деятельности и государственного охотреестра агентства лесного хозяйства Камчатской области Всеволод Воропанов.
Как и в Якутии, на Камчатке от волков в основном страдают оленеводческие хозяйства - хищники ежегодно уничтожают 2,5-3 тыс. оленей, только в 2013-2014 гг. ущерб от них составил в регионе около 65 млн рублей. Увеличить добычу волка рекомендовали ученые. Они подсчитали: чтобы сдержать рост популяции хищников на полуострове, но не поставить их под угрозу исчезновения, необходимо ежегодно отстреливать около 70-75 животных.
"Охотнику достаточно принести в агентство лесного хозяйства шкуру зверя и сообщить о районе, где он был отстрелян. На шкуру наносится специальная штамповка, которая не стирается. Из-за этой отметки сдать шкуру повторно уже невозможно", - пояснил Воропанов.
Нет денег - жди беды
Но не все регионы справляются с засильем хищников. Особенно тяжело приходится тем субъектам, которые не могут оплачивать труд волчатников, либо платят им небольшие премии. Они и составляют третью группу - территории, в которые хищники "вцепились волчьей хваткой".
В Туве, по данным охотоведов, популяция опасных хищников превышает норму в 1,6 раза: если местные ученые считают безопасной численность волков не более 800 особей, то в республике насчитывается 1,5 тыс. зверей. "Впрочем, в 2010 году их было 2,6 тыс., но благодаря организованной компании их повыбили", - отмечают специалисты, добавляя, что в 2016 году за взрослого волка здесь платили 8 тыс. рублей, за волчонка - 4 тыс. рублей.
"Ущерб, наносимый волками животноводству, в Туве достигает 30-40 млн рублей в год", - добавили в Госкомохоты республики.
А вот в Иркутской области и Забайкальском крае в 2016 году охотникам за шкуры волков не платили. В результате в настоящее время в Приангарье насчитывается около 5 тыс. хищников при безопасном для экологического баланса пороге в 1,5-2 тыс., а в Забайкалье - почти 3 тыс. В Забайкалье нападения волков на отары овец, табуны лошадей и стада коров происходят как в степных юго-восточных районах, так и на таежных территориях западной части региона.
"По данным зимнего учета 2016 года, в Забайкальском крае проживает 2821 волк. За их добычу здесь региональный бюджет охотников не премируют, в итоге в 2016 году в крае добыли 379 волков, в 2015 - около 350, а, для сравнения, в 2013 году, когда выплаты были, добывалось свыше 1 тыс. особей", - уточнили в Госохотслужбе Забайкалья.
Помимо нехватки финансов, без которых охотники, если они сами не работают чабанами или оленеводами, слабо заинтересованы в добыче волков, есть еще ряд проблем. Так, по словам старшего госинспектора службы по охране и использованию животного мира Иркутской области Павла Минченко, в Приангарье не хватает опытных охотников, и они к тому же ограничены в выборе орудий добычи: волчатникам нельзя использовать капканы, петли и химические вещества.
Затянуть петлю
"Ущерб от волка в России составляет, по данным Центрохотконтроля, 12 млрд рублей. То есть это самый масштабный вредитель сельского хозяйства из крупных млекопитающих", - сообщил ТАСС зоолог, охотовед и писатель, редактор "Русского охотничьего журнала" Михаил Кречмар. Он добавил, что волчья проблема наиболее актуальна для северных и таежных районов Дальнего Востока, где в значительных масштабах сохранилось пастбищное оленеводство.
"При этом в районах интенсивного табунного оленеводства сложно эффективно бороться с волками отстрелом. Один из лучших волчатников страны Антон Берсенев утверждает, что себестоимость добычи одного волка в европейской России при наличии всех необходимых технических средств (автомобилей, снегоходов) и развитой дорожной сети - не менее 1 тыс. долларов. В условиях оленеводческих районов Дальнего Востока эту стоимость надо увеличивать не менее чем втрое, а в особо труднодоступных районах - в пять раз. Подчеркиваю, это если речь идет об отстреле", - добавил Кречмар.
По словам эксперта, в Канаде и на Аляске широко распространена регуляция численности волков с помощью петель. Однако в России такой способ ловли запрещен и неизменно вызывает критику у защитников природы. Так, в декабре 2016 года на пресс-конференции в ТАСС известный журналист и член Консультативного совета Международного фонда защиты животных IFAW Владимир Познер выступил против предложения Минприроды РФ разрешить петельный лов волков и шакалов.
Познер назвал петли пыточным орудием, которое причиняет животному страшную боль. Он также отметил, что если и ограничивать численность вида животных, то отстрелом. Председатель правления Международного фонда защиты животных IFAW Аззедин Даунс также уверен, что петельный лов приведет к катастрофическим последствиям, поскольку в установленную на волка петлю могут попасть другие виды животных, что особенно негативно может отразиться на видах, занесенных в Красную книгу России.
Кречмар эту позицию не разделяет. "Я сам во время обучения в Америке принимал участие в мероприятиях по контролю численности волка с помощью петельного лова. Должен сказать, что не наблюдал приловов дополнительных видов во время этих мероприятий <…> В дополнение скажу, что петельный лов волка во всех местах, где он оказывает влияние на поголовье сельскохозяйственных животных, ни на минуту не прекращался, несмотря на его запрещение. В большинстве мест люди просто не знают, что его запрещали", - пояснил эксперт.
В пределах ареала волки распределены очень неравномерно. Их размещение по территории обусловливается обилием и устойчивостью запасов пищи, прежде всего - диких и домашних копытных, и возможностями их добывания, зависящими зимой от глубины и рыхлости снежного покрова.
На Кольском полуострове во второй половине прошлого века волк был очень редок, что зависело от уменьшения численности диких северных оленей и сокращения стад домашних оленей у саамо (лопарей). Относительно многочисленными в то время волки были на границе со Швецией и Норвегией и в их восточных районах, где сохранился дикий олень, а домашнее оленеводство было в лучшем состоянии. В Лапландском заповеднике в 1929-1938 гг. их не было совсем и только позже они стали беспокоить стада диких северных оленей. В зиму 1940/41 г. в заповеднике на площади 1300 км² жило всего 3 волка.
В Карельской АССР постоянно обитают в наиболее заселенных человеком южных районах. В отдельные годы многочисленны в Прионежском и Олонецком районах и в Заонежье, в малолесных районах республики, особенно по берегу Белого моря. В Сегежском районе волк редок, а в глубокоснежных северных районах Карельской АССР (Беломорском, Кемском и Лоухском) постоянно не живет, появляясь периодически, через 5-10 лет. Появление связано с перегоном сюда стад домашних оленей или приходом диких.
В тундре и лесотундре европейской части СССР волки относительно многочисленны; они совершают сезонные миграции, летом уходя в тундру, а к зиме - в лесотундру. В Мезенском районе волков мало летом и много зимой, так как к местным оседлым подходит часть мигрантов из Канинских тундр. Летом остаются лишь единичные пары, выводящие волчат в Койдинской тундре (Абрамовский берег Мезенской губы) и по северным притокам Неси. На полуострове Канине волки встречаются круглый год. К началу зимы большинство волков откочевывают в лесотундру; часть заходит в Мезенский район, а основная масса зимует на южном побережье Чешской губы. Сюда же приходят волки из Тиманской тундры. Летом же на огромном пространстве Чешской губы от деревни Неси до Нижней Пеши остается не более 3-4 пар волков (по рекам Витасу, Оме, Снопе).
В Тиманской и Малоземельской тундрах волки норятся по рекам Волонге, Травянке, Щучьей, Индиге, Белой, Светлой, Каменной Виске, Вельти, Неруте, Суле и ее притокам. В Тиманской и Малоземельской тундрах волки летом держатся Тиманского хребта; в приморской части появляются исключительно редко.
В Большеземельской тундре волков в период размножения нет в приморской полосе шириной около 100 км, где мало удобных для логовищ мест, а летом пасутся стада домашних оленей с многочисленными собаками. Волки норятся в бассейнах верхнего течения рек Шапкиной, Кук, Лай и Колвы (западная часть Большеземельской тундры), по верховьям рек Адзьвы, Большой Роговой и Черной (центральная часть) и по хребту Пай-Хой и верховьям Коротайки, Силовой и Кары (восточная часть). На зиму из Большеземельской тундры большинство волков перекочевывает в лесотундру, от излучины Печоры до верховий Усы; часть уходит за Урал.
Вообще в европейских тундрах волков меньше, чем в архангельской тайге. В Тиманской тундре на площади в 10 тыс. км² было обнаружено всего 10 волков, или 1 волк на 1000 км². К осени при удачном размножении численность здесь была бы 2,8 волка на 1000 км².
В таежных лесах Архангельской области волки обычны в южных и центральных районах - в бассейнах Северной Двины и Онеги. По долинам этих рек, а иногда и Пинеги, одиночки и группы волков забегают к северу. В Приозерном районе за 1947-1952 гг. численность осенью не превышала 40-45 особей (3 волка на 1000 км²). В Архангельской области волк предпочитает места, где тайга разрежена вырубками, леса пересечены дорогами, а около деревень есть большие участки полей, поймы и лесные пожни, так как зимой корм он находит лишь вблизи человека. В других северных областях с развивающимся сельским хозяйством численность волков также нарастает, а область их обитания расширяется к северу.
В Коми АССР волки редки. В тайге они встречаются лишь по долинам рек и озерным впадинам. Более обычны в сельскохозяйственном ландшафте южной подзоны тайги и в тундре. За 12,5 лет (1939-1950 гг.) в Коми АССР заготовлено всего 343 шкуры волка. Среднегодовая заготовка со 100 км² в тайге колеблется от 0 до 0,01 шт.; в районах же с сельскохозяйственными и иными открытыми угодьями - от 0,01 до 0,06 шт.
На Урале волки наиболее многочисленны в тундрах, лесостепи и степях; Их распределение и там тесно связано с поселениями человека. В глухой тайге волков мало или нет совсем.
В Ямало-Ненецком нац. округе волк встречается почти повсеместно, но норится преимущественно в южной полосе тундры, в лесотундре и притундровом редколесье. Зимой держится в непосредственном соседстве со стадами домашних оленей и поэтому очень редок в арктической тундре. В тайге лишь изредка появляется в Красноселькупском районе и в южных частях Пуровского, Надымского и Шурышкарского районов. За десятилетие (1948-1957 гг.) в округе заготовлено 1166 шкур волков (за год от 85 до 157).
В Западной Сибири численность волков высока в южной тундре, лесотундре, в южной тайге, березовой лесостепи и степи. Северная и средняя части таежной зоны отличаются низкой численностью волков на западе (районы западнее нижнего и среднего течения Иртыша и низовьев Оби). В междуречье низовий Иртыша и средней Оби волки забегают лишь в некоторые годы. Так, в Сургутском районе за 20 лет добыто всего 2 волка, в Васюганье за 12 лет зарегистрировано лишь 2 захода. Никто не наблюдал в этих районах размножения волков.
Несколько неожиданно северо-восточный максимум численности волка в Западной Сибири приходится на область с максимальной глубиной снегового покрова, но она отличается плотным снеговым покровом и обилием диких и домашних северных оленей. На юге районы с высокой плотностью населения волков совпадают с местами высокой численности косуль, районами развитого животноводства и неравномерного снегового покрова.
По Енисею в зоне тайги волк везде редок до Туруханска. В лесотундре (севернее 76° с. ш.) численность волков заметно увеличивается. Места концентрации волков в тундрах приурочены к районам выпаса стад домашних оленей или стоянкам дикого. Волки обычны в устье Енисея; временами их очень много в низовьях Оленека, Яны и Лены. В центральной и южной Якутии волков мало, но в Верхоянском крае их больше, а на Колыме и Чукотской земле волков относительно много. По Анадырю они обычны. На Ляховских островах волк, теснейшим образом связанный в тундре с северным оленем, встречается только летом и за оленьими стадами откочевывает зимой на материк.
В таежной зоне Средней Сибири, в бассейне Нижней и Подкаменной Тунгусок волки наиболее многочисленны в верховьях Хатанги - Коту я, Вилюя, Мойеро и северных притоков Нижней Тунгуски, где пасутся крупные стада домашних оленей. По Подкаменной Тунгуске, нижнему течению и южным притокам Нижней Тунгуски волков мало из-за глубокого и рыхлого снежного покрова и малочисленности домашних и диких копытных. Волки появляются здесь обычно лишь на короткое время. Этот участок низкой численности и непостоянного обитания на правом берегу Енисея почти смыкается с таким же минимумом численности волков в Западной Сибири (междуречье Оби, Таза и Енисея).
В Лено-Хатангской области волки обычны по Оленеку и по Муне - притоку Лены. В бассейне Вилюя волк редок, и численность его возрастает лишь за Полярным кругом (по Оленеку). Но в самой долине Вилюя волки относительно многочисленны. В центральной и южной Якутии, а также Колымо-Индигирском крае волк редок даже в населенных районах или встречается только спорадически, но обычен в тундре и лесотундре.
В таежной зоне Восточной Сибири, в Саянах и на Алтае волка мало из-за глубокоспежности. Хищники появляются здесь лишь в тех районах, где обильны домашние или дикие копытные и где разреживание или сведение лесов человеком способствовало снижению рыхлости и глубины смежного покрова. На Алтае и в Саянах волки малочисленны и в большинстве районов появляются лишь случайно. В горах осенью спускаются вслед за косулей в долины, где снег ниже и плотное.
В Восточной Сибири волки очень обильны по границе с Монгольской Республикой; в южном Прибайкалье, близ Иркутска, они обычны в районах вдоль железной дороги (Прибайкалье, Забайкалье). Хищники редки или отсутствуют в северных и немногих южных таежных глубокоснежных районах.
В тайге Дальнего Востока волк также редок во всех глубокоснежных районах, особенно мало освоенных человеком. В местах же обилия диких или домашних копытных, в районах, где тайга в значительной степени разрежена рубками, волки обычны. В Приморье хищники редки - по Иману (Уссурийский край) встречаются преимущественно в нижнем течении.
В средней и южной полосе европейской части СССР, в том числе и в Прибалтике, волки редки. Их количество возросло во время войны 1941 - 1945 гг., но в результате усиленной борьбы к настоящему времени вновь сокращено. В Белоруссии волк встречается повсеместно. В 1932-1939 гг. он был наиболее многочислен в Минской области, а затем Гомельской, Могилевской и Витебской областях.
В центрально-черноземных областях волки еще недавно были довольно обычны. Относительно высокая численность в 1951-1953 гг. отмечена в Воронежской и Белгородской областях.
На юге Башкирии, на окраине нагорно-лесных ландшафтов в лесостепи волков в 30-х годах было мало. Около 1950 г. они встречались довольно часто, но в нагорных широколиственных лесах зимою их становилось немного. Численность волков здесь резко сокращается. В Волжско-Камском крае численность волков с 1950 по 1965 г. все время падает. В Татарии за пятилетие 1960-1964 гг. в среднем в год заготовлялось 170 волчьих шкур.
На Украине волки размножились во время войны 1941-1945 гг. В 1947-1949 гг. численность их на всей Украине достигала примерно 7000. Плотность их населения была ниже там, где поселки расположены густо. После 1945 г. волков было много в южной части Сумской области (особенно в более лесных районах). В Черниговской области, очень благоприятной для обитания волков, их большое число сохранялось все время и в 1938 г. здесь было добыто 110 зверей. После войны особенно много появилось в Черниговском Полесье, меньше в лесостепных и южных районах. В Киевской области хищники стали многочисленными в северной, лесной ее части. Они изредка добывались в районах, граничащих с Полтавской и Черниговской областями; в Киевской области волки отмечены в ряде южных районов. В Житомирской области волки держатся лишь в северных районах, по границам с Белоруссией.
В западных областях Украины численность волков вообще невелика. Она выше в западном Полесье, в Ровенской и Волынской областях. Много волков в горных районах б. Станиславской области. В Закарпатье и Львовской области волк редок; в Тернопольской области постоянно не живет, появляясь периодически из южных районов Ровенской и северных районов Станиславской областей. В Львовской области волчьи выводки отмечены лишь в Каменско-Бугском, Сокальском и Перемышляиском районах. В Закарпатской области относительно обычны во всех горных и низинных районах (кроме скалистых мест в высокогорье). Бродячих волков встречали в Вииоградовском, Ужгородском, Перечииском и Мукачевском районах. В Дрогобычской области волки обычны в горных районах; в 1949 г. выводки встречали в Турковском и Подбузском районах, а бродячих - в Стрелковском и Дорогобышском районах.
В Станиславской области волки постоянно держатся в южных и юго-западных горных районах, но заходят и на равнину. В Черновицкой области волки постоянно держатся в пяти юго-западных районах, граничащих с Румынией, а также в Сакырском и Кальменецком районах, куда часто приходят волки из Молдавии.
В Каменец-Подольской области волками заселены северные районы, но зверей здесь немного. В Винницкой области волки постоянно отмечались лишь в двух южных районах; они проникают сюда из Молдавии, где волков много. В Кировоградской области волки более или менее постоянно находятся в приднепровских районах, соседних с Киевской областью. В Полтавской области волки живут в восточных районах (прилежащих к Сумской области), а по лесным массивам проникают до Миргородского района; встречались и ближе к Киевской области).
В Харьковской области волки после войны наиболее размножились в центральных районах, одиночные выводки встречались в Волчанском районе, забеги волков отмечены в Купянском районе. В Луганской области волки встречены в из 34 районов; особенно много волков в северо-восточных районах. В шести из них в 1949 г. добыто 150 волков. В Донецкой области волки редки и отмечены лишь на юге. В Днепропетровской области после войны звери постоянно жили лишь в крайних восточных районах. В Запорожской области волки живут в основном в местах, близ днепровских плавней и изредка появляются в Бердянском и Приазовском районах.
В Херсонской области к 1948-1949 гг. районы Цюрупинский, Скадовский были заселены волками густо; на правобережье их совсем не было; после 1948 г. появились в Херсонском, Бериславском и Нововоронцовском районах. В Николаевской области волки живут постоянно в Широколановском районе; бродячие появляются в западных районах. В Одесской области в западных районах волки обычны. В 1949-1950 гг. бродячих наблюдали и в центральных районах. В Измаильском районе волки живут постоянно в районах, соседних с Молдавской ССР. В плавнях Днестра волков немного. В Крыму волки были истреблены, но в годы Отечественной войны вновь проникли на полуостров; вскоре они были уничтожены.
На Кавказе волк распространен повсеместно, но не равномерно. По данным заготовок шкур, наибольшее число на единицу площади добывается в западном Предкавказье и Восточном Закавказье. На 1000 км2 в 30-х годах нашего столетия в Азербайджане добывалось 11,6 волков, Армении - 9,9, на Северном Кавказе 6,7, в Дагестане 6,7 и в Грузии 0,8 волков. Наименее плотно населены волком низовья Терека, Сулака, Кумы, побережье Кызылагачского залива. В ольховых болотах Колхиды волк обычен в низовьях речек Гагида, Окум и Пичсра. В горных районах Кавказа высока численность волка в Кавказском, Боржомском, Закатальском и Лагодехском заповедииках. В Закавказье волки есть всюду, но по лесистому Черноморскому побережью они настолько редки, что большинство населения их никогда и не видело.
В Казахстане волк встречается почти повсеместно. Наиболее высока его численность на западе, в некоторых районах Актюбинской и Кустанайской областей, а также в долинах рек Сыр-Дарьи, Чу, Или, в горах и предгорьях Зайлийского и Джунгарского Алатау, у оз. Кургальджии, в Алакульской котловине, у оз. Зайсан и в некоторых других местах. В северных лесостепных районах волков меньше. Однако в бывшем Кустанайском уезде б. Тургайской губ. в начале 20-х годов численность волков была чрезвычайно высока. В глинистых пустынях и полупустынях, где нет воды, диких копытных и скота, эти хищники отсутствуют или заходят туда лишь временно. Нет волков и в некоторых горно-таежных районах южного Алтая, например в Зыряновском районе, где снежный покров высокий и рыхлый. Общее количество волков в Казахстане определяют приблизительно в 25-30 тыс. Ежегодно в Казахстане уничтожается около 10 тыс. волков, т. е. немного более трети поголовья.
В Киргизии волки встречаются повсеместно. Они наиболее многочисленны в районах больших высокогорных пастбищ-сыртов, так как здесь не только много скота, но сохранились крупные поселения сурков, а в соседних хребтах многочисленны дикие копытные (архары и козлы). Ежегодно в Киргизии до Великой Отечественной войны заготовлялось до 400-600 шкур волков.
В Узбекистане волков немного. В Кашкадарьинской области они редки; в пустынных районах даже в зимнее время встречаются редко; в горных районах многочисленны.
В Туркмении распространение волков ограничивается наличием водопоев и обилием, а также доступностью пищи. В Бадхызе (южная Туркмения) волков, видимо, больше, чем в других районах Туркмении, что объясняется обилием диких и домашних копытных. На особую многочисленность волков между Тедженом и Мургабом указывали еще Радде и Вальтер. По р. Кушке волки часто охотятся у самых окраин селений. На р. Эгри Гек волков больше, чем по Кушке; хотя здесь нет людских поселений и скота, зато многочисленны джейраны, приходящие к реке па водопой, а также обильны водопои и удобные места для логовищ и дневного отдыха. В Гязь-Гядыке волки обычны по всему району. Много волков по р. Теджену. В пустынной части Бадхыза волк есть везде, но распределяется неравномерно, концентрируясь у колодцев, в местах пастьбы отар овец и вблизи водопоев, особенно расположенных не ближе 100-200 м от жилья (землянок). С одной водопойной точкой связано, видимо, в среднем 6-7 волков. Зимой волки распределяются по Бадхызу равномерно, ото связано с меньшей потребностью в питье и более широкой пастьбой овечьих отар. Численность волков в западной Туркмении высокая, но распределены они неравномерно.
Общее число волков в СССР даже приблизительно определить трудно не только из-за отсутствия данных, но и из-за непрерывного изменения их численности. В 30-х годах их количество в нашей стране рядом авторов определялось в 60-80 тыс., что, видимо, занижено. Примерно в это же время С. А. Бутурлин оценивал поголовье волка не меньше чем в 100 000 голов, а ежегодный приплод 47 тыс. После Отечественной войны 1941 -1945 гг. число волков заметно возросло, особенно в районах, пострадавших от немецкого нашествия. После восстановления причиненных разрушений, в результате усиления борьбы с волком и применения ряда очень эффективных средств его истребления (стрельба с самолета, аэросаней и т. п.) число волков к 60-м годам сократилось, видимо, не менее чем в 3-5 раз, а местами и больше. В ряде областей они исчезли совсем. Можно установить несколько общих закономерностей.
Такие хищники, как волк, шакал, камышовый кот, енот и другие, не терпят большого урона в связи с изменением экологических условий, о которых мы говорили ранее. Завидную живучесть проявляют и серая ворона, сорока, болотный лунь, которые в самых сложных условиях оказываются в состоянии сохранить свой ареал. В результате в республике значительно возросло количество некоторых хищников. Письма, телеграммы, сигналы, поступающие в правление Азербайджанского общества охотников и рыболовов-любителей, в республиканский Комитет по охране природы, свидетельствуют о том, какой большой урон наносят хищники животноводству, птицеводству, охотничьей фауне. Сельские учреждения, колхозы, совхозы, а также отдельные граждане с тревогой сообщают о случаях истребления волками животных, о вторжении хищников в селения, на подворья. Что касается серьезных потерь охотничьей фауны, то этот учет нигде не ведется. Суровые зимы усугубляют эти потери. Надо отметить и то, что волк, шакал, серая ворона, сорока - это «морозостойкие» хищники, стужа их не пугает, напротив, она им на руку. Хищники легко овладевают выбившейся из сил добычей.
Самый опасный среди них - волк. Борьба с этим хищником всегда заботила людей. Она велась веками, можно сказать, во всем мире. Но не всегда удавалось сократить число этих хищников до желаемого предела. Человек постоянно терпел материальный ущерб от них, а то и сам становился жертвой.
В фольклоре, в сказках, притчах, пословицах, аккумулировавших многовековой народный опыт, волк неизменно подвергался осуждению. В старину люди натерпелись от этого хищника. Письменных свидетельств этому немало. В ряде хроникальных источников сообщается о нападениях волков на людей. Из сведений, приводимых различными дореволюционными авторами, явствует, что волчьи стаи совершали нападения в отдельных губерниях, были случаи, когда за день они губили десятки безоружных людей. В 1807 году в Тартуской волости пара хищников растерзала полсотни людей. Известны сообщения о том, что в 1843 году волки растерзали трех солдат и трех женщин в Симбирске, ранили на улицах Харькова пятерых жителей, напали на шестерых человек в Московской губернии, возвращавшихся с поля. Особую опасность представляли эти хищники для детей. Во многих странах приходилось вести самую беспощадную борьбу с волком.
В ряде густонаселенных европейских стран удалось сократить их число до минимума или же полностью истребить. Последний волк в Англии был убит в начале XVI века, в Ирландии - в XVII веке. Не осталось этого хищника в Бельгии и Италии, появление волка во Франции воспринималось как чрезвычайный факт. За отстрел каждого волка была определена особая премия.
Оговоримся, что речь идет об определенном историческом периоде, когда истребление этого хищника было вызвано конкретной ситуацией в регионах и не опиралось на четко выверенные научные выкладки и дифференцированный подход. В последние десятилетия нашего столетия положение изменилось, и благодаря международным природоохранным мерам утвердилось более разумное, обдуманное отношение к вопросу о регуляции численности волка. Ныне поголовное истребление его как во многих странах Западной Европы, так и в других частях ареала единодушно воспринималось бы как непростительное невежество.
К середине прошлого века министр внутренних дел России предписал своим чиновникам изучить опыт борьбы с волками в Европе и внедрить его в стране, учитывая большие беды, чинимые хищниками. В 1841 году это министерство поставило перед правительством вопрос об учреждении денежной награды лицам, отстрелявшим волков. Был подготовлен циркуляр о составлении егерских бригад по отстрелу волков и повсеместном проведении облав. Согласно циркуляру, за истребление каждого волка выдавалось 3 рубля, за волчонка - полтора рубля (серебром). По тем временам это была ощутимая сумма. Помимо этого в каждой волости содержался один или несколько штатных егерей с ежегодным жалованьем 60 рублей. Штатному егерю вменялось в обязанность ежегодно истреблять 15 волков или 30 волчат.
Несмотря на эти меры, число волков росло. По официальным данным, в 70-х годах минувшего столетия ежегодный ущерб, причинявшийся волками животноводству в России, исчислялся более чем 6 миллионами рублей! В 1873 году только в 45 губерниях, находившихся в европейской части России, волки истребили 179 тысяч голов крупного и 562 тысячи мелкого рогатого скота. К началу нашего столетия борьба с волками резко ослабла.
В 1924-1925 годах волки на территории СССР истребляли до миллиона голов скота ежегодно. В годы Великой Отечественной войны количество волков резко возросло, соответственно увеличился и ущерб от них.
Множество волков в 1940-1945 годах обитало и на территории Азербайджана. Эти хищники, нападая на села, на глазах у женщин и детей губили животных. Можно представить тяжесть этих бедствий для сельского жителя в военные годы.
Волки хорошо чувствуют вооруженного человека и стремятся держаться от него подальше. А безоружного не опасаются. Более того, бывает, что норовят приблизиться к нему если и не из плотоядных побуждений, то во всяком случае чтобы продемонстрировать свою агрессивность.
Вот один любопытный эпизод с волками. Это село было расположено у Куры. В пойме после половодья оседал толстый слой ила, никакому зверью не пробиться через непролазную жижу. Как-то получилось, что теленок, двинувшись на водопой к Куре, увяз в иле. Как ни силились, не смогли вызволить теленка. Стемнело, все разошлись по домам. Наутро устремились к трясине: как-то там теленок? Но... его не нашли на месте. Там, где он увяз, из ила торчала волчья голова! Оказалось, что ночью волк, напав на теленка и оттолкнув его к берегу, сам увяз в иле по горло...
И впоследствии случались любопытные встречи с волками, но каждый раз дело кончалось мирным расставанием.
Вскоре после войны волков вроде стало меньше, и статистика свидетельствует, что в ту пору было зарегистрировано 200 тысяч хищников, а затем их число стремительно увеличилось. Намного возрос и причиняемый ими ущерб.
В дальнейшем борьба с волками приобрела всесоюзные масштабы, и к ней были привлечены охотничьи союзы. Ежегодный отстрел хищников составил около 50 тысяч, а за несколько лет суммарный итог достиг полумиллиона экземпляров.
Известно изречение о том, что наши недостатки- продолжение наших достоинств. В отношении борьбы с волком произошло нечто напоминающее существо этого суждения. Отстрел волка, диктовавшийся экологической ситуацией, недопустимостью размеров причиняемого им урона, перешел ту зыбкую, изменчивую грань, за которой волк становится бесправным изгоем природы. В монографии «Волк», вышедшей под редакцией доктора биологических наук Д. И. Бибикова в 1985 году, читаем: «На протяжении последних 30 лет во многих популяциях копытных резко возросла численность... при одновременном прогрессирующем падении плотности волка... В Воронежском заповеднике в 1956 г. выводков волка в пределах его границ уже не было. В Дарвинском, Окском, Мордовском и других это произошло в середине - конце 50-х годов, хотя до начала 60-х годов волки заходили в заповедники, но существенного влияния на популяции жертв не оказывали... Программа полного уничтожения волка в ряде заповедников заменилась регулированием его численности. Во многих областях на огромной территории страны борьба с волком ослабла. Это вызвало новую волну нарастания его численности...»
Сокращение поголовья копытных, согласно приводимым в этой работе конкретным данным, менялось соответствующим образом, однако «колебания общей естественной смертности копытных... происходили в значительно меньшей амплитуде, чем это можно было ожидать в связи с уничтожением волков... При восстановлении волка... потери популяций копытных от его охотничьей активности увеличились в 6-30 раз, общая же смертность всего в полтора-два раза. Таким образом, почти полное уничтожение волков в заповедниках и восстановление их численности в последующие годы мало меняло уровень естественных потерь... В данном случае подтвердилась концепция Л. Слободкина... о «предусмотрительном» хищничестве, согласно которой хищник изымает из популяции жертв тех особей, которые и без него были бы в максимальной степени подвержены действию истребительных факторов».
Авторы монографии «Волк» приводят две полярные точки зрения на характер хищничества волка-одни утверждают мнение об избирательности в выборе жертв, «санитарной» или «селективной» роли, другие «считают, что волки изымают из популяций копытных животных здоровых и сильных особей».
Абсолютизировать ту или другую точку зрения без учета конкретной экологической ситуации, конечно, нельзя. Кстати, безоглядное внедрение «санитарной» концепции в свое время отрицательно сказалось на практике.
Раздавались даже голоса, требующие привлекать к ответу «обидчиков» хищника. Скажем, случай, когда пастух вилами прикончил волка, ворвавшегося в овчарню и растерзавшего 40 овец, произвел впечатление сенсационной жестокости. Статья, требовавшая предать суду этого чабана, вызвала у многих одобрение. Волк «завоевал» право на неприкосновенность. А ему только того и надо было. Вскоре волчье воинство резко возросло и превзошло былую численность. Волчицы получили возможность в безопасности растить выводки, каждый раз состоящие из четырех - восьми волчат.
По подсчету группы биологов, в одном конкретном ареале до 1969 года численность волков равнялась 2-2,1 тысячи, а в 1977 году-7,2 тысячи исчисляемый в 30 миллионов рублей. По подсчетам специалистов, судя по приведенным выше показателям, ущерб охотничьей фауне вчетверо больше, чем ущерб животноводческим хозяйствам. К «санитарной», вернее говоря, селективной функции волка нужно подходить на основе реальных выкладок о динамике численности их популяций и их жертв. Там, где эти соотношения перевалили за оптимальную черту, нельзя делать никаких скидок волку, рядя его в «овечью шкуру», в которую можно было бы упрятать опасно разросшиеся волчьи бесчинства. Селективная роль этого хищника как одно из проявлений механизма естественного отбора, как фактор осуществления природного закона ни у кого не может вызвать возражений. Но ведь мы не можем быть безучастными к масштабам таких проявлений, к той злободневной ситуации, которая требует энергичного вмешательства.
На 1985 год, по данным Госкомитета Азербайджана по охране природы, на территории республики численность волков составляет 4660. (По данным упомянутой выше монографии, в 1980 году было 2,5 тысячи волков.) Это означает, что в среднем на каждую тысячу квадратных километров приходится 54 волка! Если исключить высокогорья, густонаселенные и промышленные районы, то легко предположить, что плотность волка еще выше. Поэтому на сегодняшний день задача применительно к положению в республике состоит в том, чтобы ограничить численность волка до оптимальных пределов.
Итак, для нас всех очевидно, что полное истребление волков было бы ошибкой. Но ошибочна и позиция благодушного невмешательства, когда в отдельных районах животноводству причиняется ущерб в десятки миллионов рублей, а еще больше-охотничьей фауне. Ясно, что в естественных ареалах, в заповедниках, заказниках и на любых охраняемых территориях надо выявлять численность волков и, соотнося их поголовье с поголовьем копытных, разумно сокращать количество хищников до оптимальных пределов.
Журнал «Наука и жизнь» в июньском номере за 1985 год снова вернулся к этому вопросу в статье Р. Федорова «Разговор о волке». «А как относиться к волку в заповедниках?»- спрашивает автор статьи у компетентного собеседника, кандидата биологических наук Г. А. Носкова. Вот что он отвечает:
«...Здесь мы обязаны заботиться о сохранении всех видов животных, присущих данному региону. Всех - значит, и волка»
И далее идет рассказ о случае, когда у волчьей добычи- туши зарезанного им лося - объявились «нахлебники»: «...на туше сидел беркут, потом опустился орлан-белохвост... Обойдя тушу вокруг, я заметил следы куницы... Как видите, здесь нельзя ограничиться рассмотрением лишь двух компонентов: хищник и его жертва. Здесь обнаруживается сложная система побочных взаимосвязей. Мясом убитого лося подкармливаются птицы, в том числе и редкие, об охране которых мы очень заботимся, лисы, ряд представителей семейства куньих. Волчья охота дает дополнительный и, может быть, очень важный шанс для их выживания, особенно в голодную пору. И думаю, если мы уберем волка из естественной экологической системы заповедника, она будет уже не вполне естественной, а в какой-то мере уже антропогенной...»
Однако, по мнению биолога, все это «вовсе не снимает вопроса об усилении борьбы с волком в охотничьих угодьях, а тем более там, где он наносит ущерб домашнему скоту».
Не будем забывать, что у каждого заповедника есть своя специфика, своя экологическая стратегия. В Нижне-Свирском заповеднике, вероятно, в борьбе с волками предполагаются какие-то щадящие ограничения в силу причин, о которых говорил ученый. А как быть с волками, скажем, в Ширванском заповеднике, призванном умножать популяции подопечного Красной книги-джейрана? Их-то не так много, чтобы позволить здесь бесчинствовать волкам ради их хищных «нахлебников», пусть даже охраняемых и редких видов?.. Думается, это было бы непозволительной роскошью, за которую пришлось бы дорого расплачиваться.
В той же журнальной статье приводится любопытное суждение о некой, так сказать, саморегуляции численности волков на территории другого заповедника - Тебердинского. Сотрудник заповедника И. В. Ткаченко, продолжающий дело своего отца, ученого-биолога В. И. Ткаченко, говорит «За годы моих наблюдений численность волков сохраняется на том же уровне, который был отмечен моим отцом,- шесть - восемь особей... И все они по-прежнему держатся одной стаей. Так что пресс хищников на копытных и прочих обитателей заповедника, которые могут стать их жертвами, остается постоянным и ни в коей мере не угрожает существованию живущих здесь видов. Но очень возможно, что часть молодых волков, выросших в стае, отделяется от нее и уходит за пределы заповедника. Там они могут нанести вред, и там, в охотничьих и сельскохозяйственных угодьях, с волком, наверное, следует поступать, как с волком...»
Итак, налицо примечательный факт: саморегуляция численности хищников в определенном ареале. Без всякого вмешательства человека. Сотрудник заповедника ни словом не упоминает об отстреле волков и других ограничительных мерах. Такая саморегуляция для заповедника - идеальный вариант. Но опыт заповедной деятельности показывает, что природа далеко не всегда предоставляет такую удобную экологическую возможность. Почему? Наверное, потому, что зачастую новому поколению хищников попросту некуда уйти из заповедника. В Теберде, местности горной, не столь густо покрытой сетью населенных пунктов, сельскохозяйственными площадями, допустим, есть еще где «разгуляться» волку. А куда ему деться из Кызылагачского или Ширванского заповедника, даже если там ему не очень удобно жить? С одной стороны - море, с другой - ухоженная земля, совхозные и колхозные плантации, рокот комбайнов и тракторов, автомагистраль, железная дорога... Можно, конечно, совершить скрытый марафонский переход к югу, в талышские леса, или на северо-запад, в горы. Но и там волкам тесно...
Таким образом, соглашаясь с возможностью саморегуляции численности волка в заповедниках, недолго дойти и до того, что эти территории станут играть роль, хотим мы этого или нет, своеобразных «поставщиков», «экспортеров» волка. Посмотрим на дело с экономической точки зрения: государству куда выгоднее пресечь распространение этого хищника в самом начале, в очаге, чем потом тратить усилия сотен и тысяч егерей и охотников и выделять солидные суммы на вознаграждение за отстрел каждого волка!
Итак, надо разумно регулировать численность волков, опираясь на научно обоснованные нормы их отстрела.
Известно, что волк-одиночка в отдельных случаях спаривается с одичавшими собаками. От таких пар получается потомство хищников-гибридов, мало чем отличающихся от волков. Во многих странах животноводство терпит большой ущерб от этих волчьих гибридов, которые обитают в естественных условиях с хищными родичами и не менее опасны. Невольно вспоминается пословица: «Собака, снюхавшаяся с волком, опаснее волка». Это действительно так. Гибриды-хищники не боятся человека, повинуясь инстинкту «домашней» родительницы. При виде людей они по-собачьи подбегают к ним, а чистокровный волк, следующий за «полукровкой», не подозревая об истинной подоплеке этого побуждения, переходит в атаку...
Таких гибридов много развелось на территории нашей страны. Никакой борьбы с собако-волками, не представляющими экологической ценности, не ведется. А ущерб хозяйствам и природе налицо. Выход один - их полное истребление.
Охота на волков - нелегкое дело. Волк ухитряется прятаться даже от наблюдения с вертолета. Уверенный в своей невидимости, замирает на месте. В охоте на волков применяется немало технических средств.
Как уже отмечалось, волк мгновенно распознает вооруженного человека и чувствует опасность, исходящую от него. При облавах, несмотря на шум и на то, что прочесывается каждая пядь, волк не покидает своего укрытия. А если все же ему приходится бежать, то стремится проскочить засаду. Если мимо него пройдет шакал или лиса, волк пропускает их вперед метров на 50-60 и уж потом продолжает путь.
