3) Жертва повинности за нарушение права собственности.
Лев. 6:1-7 . Тогда как 5:14-19 трактуют преступления против «посвященного Господу» (5:15) и против «заповедей Господних» (5:17), в 6:1-7 речь идет об обмане другого человека, хотя это тоже признается преступлением пред Господом. В стихах 2-3 перечисляются такие согрешения, как присвоение чужого имущества, кража, вымогательство, невозвращение чужой потерянной собственности (сравните Чис. 5:6-10).
В таких случаях, поскольку преступление совершалось против человеческого права собственности, возмещение и штраф выплачивались потерпевшему владельцу в тот же день, когда согрешивший приносил свою жертву повинности (Лев. 6:5). А если потерпевшего уже не было в живых, и не оставалось в живых никого из его родственников, то возмещение и штраф должны были быть выплачены священнику (сравните Чис. 5:8-10). И снова результатом принесения жертвы повинности были очищение и прощение (Лев. 6:7).
Отличительной особенностью жертвы повинности было то, что ей сопутствовали выплата компенсации и штрафа пострадавшей стороне, будь то человек или Бог. Овен как жертва повинности отношения к возмещению не имел, он приносился во искупление греха пред Богом.
В жертвоприношении за вину символически подчеркивается искупительный аспект смерти Христа: ею искупаются вред или ущерб, нанесенный грехом. Исаия (53:10) предвидел, что смерть Спасителя станет «жервоприношением за вину» («жертвой умилостивления» – в русском тексте Библии).
2. ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ ПРАВИЛА ОТНОСИТЕЛЬНО ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЙ ДЛЯ СВЯЩЕННИКОВ
(6:8 – 7:38)
Данный раздел дополняет руководство по жертвоприношениям (1:1 – 6:7) и содержит в себе новые подробности относительно соответствующего ритуала – к сведению священников; прежде всего они касаются процедуры разделения мяса и тех частей жертвенного животного, которые не сжигались на жертвеннике. Тогда как значительная часть всего, что говорится о жертвах, адресована «сынам Израилевым» (1:2; 4:2), весь этот раздел (за исключением приложения, 7:22-38) обращен к «Аарону и сынам его», т. е. к священникам (6:9,25).
Главной задачей раздела являлось установление того, кто и где мог совершать ритуал жертвоприношения, а также, какие части жертвенной туши приемлемы для Бога.
Так как речь повсюду идет об одних и тех же пяти видах жертвоприношений, то в 1:1 – 6:7 наблюдаются некоторые совпадения, и особо выделить следует лишь некоторые подробности, встречающиеся впервые. В статье А. Ф. Рейни («Библейская иллюстрированная энциклопедия Зондервана») ясно указывается, что там, где на страницах Ветхого Завета повествуется о жертвоприношениях, они перечисляются в одном из трех порядков. 1) Дидактический порядок (всесожжения, хлебные приношения, мирные приношения, приношения за грех и за вину) наблюдаются в 1:1 – 6:7. 2) Административному порядку (т. е. порядку официальной описи: всесожжения, хлебные приношения, приношения за грех, за вину и мирные приношения) следуют в 6:8 – 7:38 (сравните Чис. 7:87-88).
Этот порядок отражает относительную частоту жертвоприношений (если искупительные приношения – за грех и за вину – сгруппировать вместе), а также различия в том, как распоряжались разными частями туши. Жертва всесожжения, упоминаемая первой, полностью сжигалась на жертвеннике; хлебное приношение, а также приношения за грех и за вину частично сжигались на жертвеннике, а частично потреблялись священниками в пищу; мирные жертвы, упоминаемые последними, частично сжигались на жертвеннике, частично съедались священниками, а частично – самими жертвователями и их семьями. 3) Процедурный порядок, которому обычно следовали при принесении жертв (за грех, или за вину, всесожжения, хлебной и мирной) очевиден во множестве текстов, к примеру, в Лев. 8:14-32 (сравните Исх. 29:10-34); Лев. 14:12-20; 15:14-15,29-30; Чис. 6:16-17 (в отличие от административного порядка в Чис. 6:14-15); 2-Пар. 29:20-35.
а. Установления для священников по поводу принесения всесожжении (6:8-13)
Лев. 6:8-13 . Поскольку ничего из жертвы всесожжения не предназначалось в пищу священнику или жертвователю, в этом коротком тексте говорится лишь об ответственности священников за надлежащее обращение с пеплом и огнем на жертвеннике.
Всю ночь жар и зола от вечерней жертвы всесожжения должны были оставаться на жертвеннике, и огонь на нем должен был поддерживаться. Поутру, надевая при выполнении каждой процедуры соответствующие одежды, священник должен был убрать пепел с жертвенника и отнести его в чистое с обрядовой точки зрения место вне стана.
На священниках лежала ответственность за непрерывное поддержание огня на жертвеннике.
б. Установления для священников по поводу хлебного приношения (6:14-23)
Лев. 6:14-18 . В этих стихах мало что нового, по сравнению с описанием процедуры в главе 2. Слова великая святыня (6:17) уподобляют хлебное приношение жертвенному мясу, есть которое могли только священники (Все потомки Аароновы мужеского пола, стих 18). (Жертва всесожжения, которая не шла в пищу, никогда не называлась «святыней» или «великой святыней».)
Лев. 6:19-23 . О ежедневном хлебном приношении священника (сравните Евр. 7:27) не упоминалось в Лев. 2. Его следовало совершать тому из сынов Аароновых, который был в данное время помазан на место его, т. е. в первосвященники (6:22); половину его следовало приносить утром, а другую половину – вечером (стих 20).
Поскольку священнику не полагалось съедать свое собственное жертвоприношение, его надо было полностью сжигать на жертвеннике.
в. Приношение за грех; установления для священников (6:24-30)
Лев. 6:24-30 . В этом параграфе кратко говорится об а) процедуре, которой должен был следовать священник, поедая мясо жертвы за грех (стих 26), и его родственники мужского пола (стих 29); б) ритуальном очищении одежды, случайно забрызганной жертвенной кровию, а также посуды, которой касалось жертвенное мясо (стихи 27-28) и в) запрещении есть мясо жертвы за грех, предложенной священником или обществом и проведенной через особый ритуал – внесения крови этой жертвы в скинию собрания, стих 30.
2. За священников и левитов при их посвящении (, ) за первосвященника в великий день очищения ().
3. Специальные жертвы за грех, предписанные на разные случаи, были такого рода:
4. за родившую женщину, по окончании времени ее очищения ( и дал., ).
5. при очищении прокаженного (); Срав. установление об очищении дома прокаженного ()
6. при очищении болевшего истечением из тела ( и дал.).
7. за женщину после тяжелого кровотечения ( и дал.).
8. за назорея, который осквернился прикосновением к мертвому телу () и по окончании времени его назореиства ().
9. если общество, князь, или отдельный израильтянин по ошибке согрешили против какой-либо заповеди Господней и позднее осознали это ( и дал.). 10) если помазанный священник (первосвященник) согрешил и навлек вину на народ ( и дал.). 11) Жертвою за называется также рыжая телица ().
Животные для различных жертв за были разных родов, смотря по значению жертв: тельцы, овны, овцы, козы голуби или горлицы и в одном случае вообще птицы. Тельцы приносились в жертвы по пунктам 2, 3 и 9, если согрешили общество и священник; козлы по 1 и 9, если согрешивший был князем; коза по 9, за отдельную личность; однолетняя овца по 5 при очищении прокаженного и по 8 по окончании времени назореиства; голубя и горлицу всегда по пунктам 4, 6 и 7 по 8 за осквернившегося назорея и по 5, если приносящий был беден; две птицы по 5 за прокаженный дом.
Церемониал жертвоприношения вообще предписывал (), чтобы жертвенное животное было приведено приносящим перед скинию собрания, где оно, посредством возложения рук, обрекалось на и закалывалось. От четвероногих жертвенных животных сожигались на жертвеннике только сальники (тук), остальное же сжигалось вне стана, – это было правилом для жертв за грех по 1 (, , , ), тогда как при жертве по 2 мясо отдавалось священникам в пищу во святилище, после чего сосуды, в которых оно варилось, глиняные – разбивались, а медные – тщатильно чистились ( и дал.).
Особенное значение придавалось тому как поступать с кровью, при принесении жертвы за грех. В день Очищения первосвященник вносил кровь в Святое Святых и кропил ковчег завета, после чего ею мазались роги жертвенника для курений ( и дал.). При других жертвах за 2 этой кровью кропили рога и мазали рога жертвенника для курений, а остальное выливали к подножию жертвенника всесожжения ( и дал.). При жертвах за грех 2 этой кровью кропили рога жертвенника всесожжения, а остаток выливался к его подножию (, Срав. и дал.).
Жертвы повинности (евр. «ашем» проступок, жертва за проступок) были все предписаны в особых случаях:
1. если кто-нибудь по ошибке совершил преступление против посвященного Господу ( и дал.).
2. если кто-нибудь по неведению преступил заповедь Божию ( и дал.).
3. если кто-нибудь не отдал ближнему своему порученного, или находку, или оставленного ему на хранение, или отрицает причиненную им несправедливость, или же ложно поклялся ( и дал).
4. если кто-нибудь обесчестил несвободную женщину, которую другой человек взял себе в наложницы (),
5. за прокаженного после выздоровления (),
6. за назорея, который осквернился прикосновением к мертвому телу ().
В четырех первых случаях животным для жертвы повинности был овен, в обоих последних агнец. Кроме того виновник должен был в 1 и 3 случаях принести возмещение соответствующее причиненному вреду, прибавив пятую часть стоимости; это возмещение по 1 пункту поступало священнику и по 3 потерпевшему владельцу. В случаях когда последнего не было в живых, а родственников не было, возмещение отдавалось священнику ( и дал.). Животное для жертвы повинности закалывалось на жертвеннике всесожжения, его кровью кропили на все стороны, сальник сжигался на жертвеннике, а мясо съедали священники на святом месте ( и дал.). При приношении жертвы повинности за прокаженного были особенные обряды с кровью ().
Наконец, в и дал. упоминаются некоторые жертвы, носившие одновременно характер жертв за и повинности; они были трех родов:
1. если кто-нибудь, несмотря на клятву, скрыл на суде то, что он видел и слышал ( и дал., и дал. Обряды, отличающие жертвы за не сопровождали жертвы повинности; возмещения, которые добавлялись к жертвам повинности, отсутствовали у жертв за грех; роды жертвенных животных при жертвах за грех были более разнообразны; и, наконец, жертвы повинности были всегда для специальных случаев, в противоположность многим жертвам за грех. Главное различие между обоими родами жертв определяют так: жертва за грех более имела в виду греховное свойство поступка или вины, являющуюся преградой между человеком и Богом, для разрушения которой нужно было примирение; жертва же повинности рассматривала грех, как проступок, как нарушение прав Бога и ближнего, которое требовало возмещения. Эти жертвы показывают, как, соответственно в Новом Завете, за нас Христос сделался грехом (жертвою за грех, ).
Кельтские воззрения на бессмертие души помогают уяснить суть жертвоприношений, в частности, человеческих, кровавых и бескровных. Было бы опрометчиво отрицать существование таких жертвоприношений, исходя из восхищения перед кельтами, или, напротив, доказывать их реальность, стараясь таким образом тех же кельтов очернить. Любому мало-мальски осведомленному человеку известно, что никакая религия не может существовать без жертвы, человеческой или животной. Нелепо, однако, полагать, что эти жертвоприношения были чем-то вроде бойни, как воображают некоторые авторы. Человек есть жертва жреца и, следовательно, жертва исключительная. По этой же причине жертвопринношение и размышление теолога являются необходимыми и важнейшими факторами религиозной деятельности. Друид, совершающий жертвовприношение не может быть второстепенным служителем. Напомним старое определение латинского слова sacer: «то, чего нельзя коснуться, не осквернившись и не осквернив того, к чему прикасаешься». Sacer - будь то существо, животное или предмет - поставлено в особые условия. Жертва становится козлом отпущения для общества, берущим на себя все его проступки и провинности, чтобы, очистившись от них, общество могло существовать и дальше. Но объект жертвоприношения, нередко добровольного, становится, кроме того, особым существом, которому уготована необычная посмертная участь. Сутью жертвоприношения является поддержание космического равновесия, и мы не думаем, чтобы это понятие было неизвестно кельтам, как, впрочем, и всем остальным народам. Это понимал и Цезарь, писавший, что во время жертвоприношения богам предлагают человеческую жизнь в обмен на другую человеческую жизнь. Следует, наконец, предостеречь от буквального понимания некоторых ирландских агиографических текстов: бесконечные упоминания о языческих жертвоприношениях служат лишь паллиативом отсутствия мучеников в той стране, которой предстояло называться Островом Святых. Но мы довольно скудно осведомлены о ритуальной стороне кельтской религии, поскольку ни один из наших источников, континентальных и островных, не касается религиозной практики. О собираемых по крохам упоминаниях такого рода можно сказать лишь, что они весьма неравноценны. Археология несомненно сможет через некоторое время привести конкретные данные. В то же время их исследование будет нуждаться в тесном междисциплинарном сотрудничестве, к которому мы еще не привыкли. Мы уже упоминали gutuatri, «тех, кто молится, творит заклинания», - в их названии опознается ирландский корень guth «голос». Общий же смысл слова иногда ставится под сомнение, поскольку галльский суффикс -ater (латинизированный или только считающийся таковым) не особенно ясен. Кроме того, четыре галлоримских надписи и один краткий пассаж из «Записок о Галльской войне» не могут служить достаточной основой для возможных толкований. Но есть немало галльских слов, в отношении которых мы не располагаем и такой малостью, и только островные параллели подсказывают нам, что gutuater можно считать эквивалентом индийского пурохиты20. Напомним также сделанное валлийским монахом Гиральдом Камбрийским около 1185 г. описание ритуала интронизации короля в одной из областей Ольстера, в который входило жертвоприношение белой кобылы (мы уже вкратце касались этой темы, см. вьтттте стр. 205). Поскольку Гиральд Камбрийский недолюбливал ирландцев и в своем преувеличенно негативном описании употребил слово jumentum («вьючное животное»!), это слово было переведено как «кобыла», а весь обряд сравнили с индийской ащвамедхой, придав ему иллюзорный аспект «обряда плодородия». В реальности же эта церемония является чем-то вроде второй створки диптиха, первая створка которого - жертвоприношение быка, которому посвящена одна из знаменитых страниц Плиния, видевшего в нем всего лишь вторичный или частичный аспект обряда срезания омелы. Мы достаточно осведомлены на сей счет, поскольку принесение в жертву быка подробно описано в Ирландии, в предании «Недуг Кухулина» (Serg/ige Conculaind). Исходя из всего этого, мы вправе рассматривать с точки зрения ритуальной техники многочисленные археологические находки: ? во-первых, относящиеся к расположению кельтских могильников и содержащейся в них погребальной утвари: ориентацию тел, оружие, керамику, драгоценности, остатки животных или растительных жертв, средства передвижения (боевые или парадные колесницы); ? во-вторых, остатки жертвоприношений, найденные в святилищах: кости людей и животных (лошадей, коров, овец, собак и т.д.), умышленно испорченное оружие. Ни одна из этих деталей не обязана своим происхождением случайности, хотя, к сожалению, не делалось никаких попыток сведения их воедино, с помощью исторического и археологического синтеза, которые могли бы привести к определенному заключению. Цезарь пишет - и это единственное точное сообщение, - что похороны у галлов были обставлены с пышностью и что в более древние времена на костре сжигались не только останки вождя, но и все, чем он владел, все, что любил: драгоценности, одежды, оружие, кони, любимые слуги и женщины (кроме законной супруги, несомненно это были любовницы). Помимо этого, несомненно, Цезарь забыл упомянуть предметы для любимых игр. Согласно текстам, погребальный обряд в Ирландии неизменно включал в себя следующие компоненты: - погребальную песнь, слагавшуюся и исполнявшуюся фили- дом, ? в известных случаях - погребальные игры, ? предание земле, ? воздвижение надгробной стелы, ? запечатление на ней имени покойного огамическим письмом. Единственный уникальный текст, «Видение Ойнгуса» (Aislinge Oengusso), прибавляет ко всему этому архаическую подробность: во время погребального обряда забивали весь скот покойного короля или воителя. Негласное противоречие с Цезарем: ни в одном из островных текстов не встречается упоминания или описания кремации. И в какой мере в данном пункте сообщения Цезаря подтверждают или опровергают данные доисторической археологии? В любом случае, жертвоприношение является основным обрядом кельтской религии, так же как и всех остальных религий, включая христианство, и нужно признать, что обряд жертвоприношения совершался строго определенным способом. Существуют множество разновидностей возможных жертв, человеческих и животных, это чувствуется уже в простом семантическом различии латинск. hostia и victima, искупительной жертвы и жертвы, которая должна снискать благосклонность богов. Немаловажен способ жертвоприношения: ? бескровное жертвоприношение (в интересах жреческого класса): повешение, утопление, захоронение", ? кровавое жертвоприношение (в интересах воинского класса): убийство, кремация. ? растительная жертва или жертвенное возлияние (в интересах производительного или ремесленного класса): молоко, вода или брага. К этому можно добавить, что человеческие жертвоприношения не были монополией кельтов. Греки и римляне также совершали их: что мы узнаем из Илиады в рассказе о похоронах Патрокла (когда двенадцать воинов противника были оскоплены и принесены в жертву) или у Тита Ливия в описании обряда, совершенного в 216 г. до н. э. для защиты Рима от пунического завоевания, тогда две пары - грек и гречанка, и мужчина и женщина из галлов - были торжественно погребены живыми на Бычьем Форуме. «Жестокость» или «дикость» кельтов являются их устойчивыми атрибутами, от манипуляции которыми не могут избавиться современные исследователи, если они ограничиваются ложными посылками нескольких оставшихся кельтофобов. Замечательно и необычно в этом случае то, что кельтское слово, обозначающее жертвоприношение, сохранившись во всех островных кельтских языках, стало самым христианским словом, обозначающим евхаристию (см. стр. 248).
г. Приношение за вину; установления для священников (7:1-6)
Лев. 7:1-6 . Процедура жертвоприношения здесь представлена более полно, чем в 5:14 - 6:7. Указывается, что закалывать жертву повинности (7:2) следовало на том месте, где закалывались жертвы всесожжения, т. е. на северной стороне жертвенника, 1:11. Что касается ритуальной процедуры священнодействия с кровью (7:2) и сожжения жертвы на жертвеннике (стихи 3-5), то они соответствовали таковым при принесении мирной жертвы (глава 3). В этом случае жертвенное мясо поедалось (7:6) с соблюдением тех же правил, что и при принесении жертвы за грех (сравните 6:26,29).
д. О праве священников на искупительные и посвятительные приношения (7:7-10)
Лев. 7:7-10 . В этом параграфе упоминается о четырех первых жертвоприношениях (за грех, за вину, всесожжения и хлебного), и в итоге говорится, что, частично или полностью, каждое из них принадлежало священнику. Печеные хлебные приношения предназначались тому священнику, который приносил их (стих 8), а непеченые - делились между всеми священниками (стих 10).
е. Мирное жертвоприношение; установления для священников (7:11-21)
Особенность мирного жертвоприношения заключалась в том, что оно сопутствовало общинной трапезе. Поскольку в правилах, которыми следовало руководствоваться священникам, в первую очередь говорилось о распределении мяса жертвенного животного, то понятно, что ряд подробностей, касавшихся упомянутой трапезы, находим лишь здесь.
Лев. 7:11-15 . В случае принесения жертвы благодарности - наиболее распространенного вида мирной жертвы (сравните 22:29-30) - должно было принести, наряду с собственно жертвой благодарности (7:12; сравните толкование на главу 3), - по одному из каждого (всего их было три) вида (7:14) пресных хлебных приношений (описаны в стихе 12).
Судя по тому, что закваски в них не было, священник, очевидно, приносил из них на жертвенник некую часть "в память", вместе с жиром животного, закланного в мирную жертву (сравните 2:9,11-12). Затем что-то священник, совершавший служение, оставлял для себя (7:14). Но "квасный хлеб" (стих 13) скорее предназначался для общинной трапезы, чем для священника. Относительно того, что полагалось ему из мирной жертвы, дается подробное объяснение в стихах 28-34.
Ту часть мяса мирной жертвы благодарности, которая предназначалась для общинной трапезы, надо было съесть в день ее принесения (стих 15). Участниками этой трапезы были жертвователь и члены его семьи. Могли ими быть и левит, представлявший их общину, а также те бедные, которые сами не в состоянии были принести мирную жертву (Втор. 12:12,18-19). Съедать эту жертву полагалось на месте, указанном Богом (Втор. 12:6-26).
Лев. 7:16-18 . Однако в случае принесения мирной жертвы по обету или от усердия все, что оставалось от нее, можно было есть и на следующий день. Употребление в пищу какого бы то ни было мяса на третий день лишало все жертвоприношение его значения, а совершивший этот проступок подлежал Божиему наказанию. (Относительно особого ритуала мирного жертвоприношения в связи с окончанием назорейского обета Чис. 6:13-20.)
Лев. 7:19-21 . (сравните 19:5-8.) Общее правило относительно потребления мяса мирной жертвы в пищу состояло в том, что и мясо, и тот, кто ел его, должны были быть чистыми с обрядовой точки зрения. Всякий нечистый (сравните главы 11-15, 22), кто ел мясо мирной жертвы, подлежал истреблению (т. е. смерти; сравните 7:21,25,27; 17:4,9; 18:29; 19:8; 20:8,17-18; 22:3 и т. д.).
ж. Дополнительные правила для израильского народа (7:22-36)
Лев. 7:22-27 . Принцип, данный в 3:17, здесь развивается. Есть жир чистого животного, умерло ли оно естественной смертью, или было растерзано диким зверем (7:24), либо принесено в жертву (стих 25), запрещалось под страхом Божиего наказания (истребится душа та из народа своего).
То, что оставалось от животного после Принесения жертвы, есть было можно, но по причине временной нечистоты его (11:39 40; 17:15) предпочтительней было отдать это в пищу не-израильтянину (Втор. 14:21). Жир такого животного можно было употреблять для любого дела, на пример, для освещения, полировки и других целей, только не в пишу.
Второе запрещение касалось употребления в пищу мяса с кровью (сравните 1-Цар. 14:33). И в этом случае провинившегося ожидала Божия кара.
2) Доля священников из мирной жертвы.
Лев. 7:28-34 . Этот параграф дополняет стихи 11-21 в отношении общинной трапезы, разделявшейся жертвователем и членами его семьи. Как и в случаях других видов жертвоприношений (за исключением всесожжении) священник получал свою долю пищи. Грудь… мирной жертвы следовало потрясать пред Господом: это было приношение потрясания.
Одни из еврейских богословов считали, что при этом производилось движение из стороны в сторону; другие - что сверху вниз (движение "возношения"; в русской Библии говорится, что грудь следовало приносить "потрясая" (стих 30), а плечо - "вознося", стих 32). Правое плечо жертвы составляло долю священника, совершавшего служение (стихи 32-33), тогда как грудь отдавалась в пищу всем священникам и их семьям (стих 34) - "сынам твоим и дочерям твоим" (Чис. 18:11-12).
3) Доля священников при жертвоприношениях; подведение итога.
Лев. 7:35-36 . В этих стихах подводится итог всему, что было сказано в 6:8 - 7:34. Сразу же после помазания их на служение священники начинали получать свою постоянную долю и это продолжалось из рода в род.
з Заключительные слова закона о жертвоприношениях (7:37-38)
Лев. 7:37-38 . По смыслу этот заключительный параграф, вероятно, относится к первым семи главам книги Левит (в целом), ибо все они содержат как руководство по жертвоприношениям для израильтян (1:1 - 6:7), так и дополнительные правила на этот счет для священников (6:8 - 7:36). Жертвоприношения перечислены здесь в административном порядке, поскольку именно в таком порядке перечислены они в правилах для священников.
Дополнительно говорится о жертве посвящения (что, вероятно, относится к тому особому мирному приношению "овна", о котором речь пойдет в 8:22-29), и этим предвосхищается глава 9, где читаем о посвящении Аарона и его сыновей.
Напоминанием о том, что все постановления, перечисленные выше, и есть те самые, которые дал Господь Моисею на горе Синае, подчеркивается, что система жертвоприношений входила в обязательства, наложенные на израильтян заветом, который был дан им в пустыне Синайской (сравните 1:1).
Б. Учреждение священства и введение системы жертвоприношений (главы 8-10)
Эти главы, наряду с 24:10-23, составляют чисто повествовательные разделы книги Левит (сравните толкование на 1:1).
Для того, чтобы приблизиться к Богу, еврей, поклонявшийся Ему, нуждался не только в принесении Богу жертв (главы 1-7), но и в посредничестве священника (сравните Евр. 5:1-4). Таким образом учреждение священства с целью совершения им ритуалов жертвоприношения явилось следующим шагом на пути сближения израильского сообщества со святым Богом. Закон об учреждении священства Он уже дал евреям прежде (Исх. 29:9); от Аарона оно должно было переходить к потомкам его, из рода в род.
1. ПОСВЯЩЕНИЕ ААРОНА И ЕГО СЫНОВЕЙ (ГЛ. 8)
Лев. 8 - это повествовательное описание, автор которого исходит из того, что читающим известны распоряжения, полученные Моисеем и записанные в Исх. 29; здесь повествуется об их исполнении. Отсюда - явный параллелизм между Исх. 29 и Лев. 8.
О происхождении жертвоприношений Священное Писание не дает ясных указаний. Несомненно, однако, что с самого начала истории падшего человечества жертвы являлись даром, который человек по естественному религиозному чувству приносил Богу (Быт. 4, 3-4), Господь же принимал этот дар, освящал его и сообщал ему известное символическое и таинственное значение.
На основании первых семи глав книги Левит постановление закона Моисеева о жертвах можно представить в следующем виде. Местом для принесения всех жертв была скиния, где животное, закалаемое с северной стороны жертвенника, потом возносилось на него для сожжения (Лев. 1, 3).
В жертву могли быть принесены пять видов чистых и непорочных животных, из крупного скота - тельцы, из мелкого - овцы и козы, из птиц - горлицы и голуби.
В некоторые жертвы приносились животные исключительно мужского пола (Лев. 1, 3, 10; 4, 3, 14, 23; 5, 15, 16, 18; 6, 6), в другие - женского пола (Лев. 4, 24, 32; 5, 6), в третьи - мужского и женского пола безразлично (Лев. 3, 2, 6), при этом требовалось, чтобы животное было без физических недостатков. Кровавые жертвы обыкновенно соединялись с хлебными приношениями, елеем и ладаном (Лев. 2), причем на жертвенник мог возлагаться только пресный хлеб. Кроме того, жертвы осолялись (Лев. 2, 13) и соединялись с возлиянием вина (Числ. 15, 5).
Обряды, с которыми совершались жертвоприношения представляются в следующем виде. Приносящий жертву возлагал свои руки на голову жертвенного животного, представленного перед скинией; после заклания кровию животного кропился жертвенник всесожжения.
При жертве всесожжения на жертвеннике сжигалось все мясо животного, а при прочих жертвах - только тучные части и почки. При некоторых жертвах кровь животного вносилась во святилище, причем мясо животного сжигалось вне стана; в обычных случаях оно поступало в пользу священников, а в жертве мирной часть мяса поступало в пользу приносившего жертву, который устраивал из него жертвенный пир.
Жертва всесожжения допускала приношение всех родов жертвенных животных, но только мужского пола (Лев. 1, 3, 10, 22, 18, 19).
По своему внутреннему значению она означала полную всесовершенную преданность человека Богу, знаменуя собою и прошение, и благодарение, и умилостивление. Кроме случаев частных жертвоприношений, эта жертва неизменно приносилась два раза в сутки - вечером и утром, и притом так, что вечерняя жертва курилась до утра, а утренняя - до вечера, таким образом, всесожжение непрерывно продолжалось на жертвеннике и все остальные виды жертв совмещались с этим непрерывным всесожжением.
Жертва мирная приносилась из всех родов жертвенных четвероногих животных мужского пола или женского, имела праздничный характер и сопровождалась пиром, устроенным из жертвенного животного по сожжении тука и почек и по отделении груди и плеча в пользу жрецов.
Мирная жертва приносилась или в благодарение Богу, или в умилостивление Его при прошениях.
Жертва о грехе (за грех) приносилась в зависимости от положения или состояния жертвователя - из тельца, козла, козы, овцы, двух горлиц или голубей, или десятой части ефы муки. Эта жертва имела покаянный характер и приносилась за грехи, допущенные по слабости, неведению и нечаянности, а также и за грех первородный - родительницы (Лев. XII). Кающийся исповедовал свой грех при жертве (Левит 5, 6; ср. Числа 5, 5-8).
Жертва о преступлении или повинности приносилась из овна и была видоизменением жертвы о грехе. Она приносилась за грехи, хотя сознательные и выходящие из ряда обыкновенных, но допущенные все-таки по увлечению, а не по убеждению, то есть не являвшиеся прямым возмущением против Господа, за которое закон полагал смерть.
Поставление жертвенного животного перед скинией символизировало представление дара Господу. Возложение руки на голову жертвы и исповедание над ней своей греховности означало возложение грехов на жертвенное животное. Заклание животного, кропление кровию его и сожжение частей указывало, что божественное правосудие, по неизреченной милости Господа, удовлетворяется не смертию человека грешника, а жертвою за него.
Но нельзя думать, что ветхозаветный человек получал полное очищение и духовное обновление через пролитие крови животного (Евр. 10, 4). Многочисленные места Писания ясно показывают, что ветхозаветные жертвы имели прежде всего прообразовательное значение, указывая на искупительную жертву Христа Спасителя (Евр. 9, 13-14, 26; 10, 12, Еф. 5, 2).
В связи с этим, по толкованию святых отцов и учителей Церкви, все обряды ветхозаветных жертв имели духовно-таинственный, прообразовательный смысл.
Поставление жертвы перед скинией предизображало преданность воли Божией и готовность Христа Спасителя пострадать за род человеческий (Евр. 10, 5-11, ср. Пс. 39, 7-8).
Возложение рук на голову жертвы прообразовательно указывало, что Искупитель возьмет на себя грехи человечества. Заклание жертвенного животного, окропление его кровию и сожжение его прообразовало крестную смерть Христа Спасителя за грехи мира.
